Закулисье: кто в театре властелин света?

15:14 / 13 февраля 2017

«Наверное, сегодня израсходовал весь запас слов за день», - этой фразой завершилось интервью с заведующим осветительным цехом Оренбургского театра драмы Юрием Ярцевым.

Зная, как молчаливые люди неохотно выпускают в стылый воздух слова, эта щедрость многое значит для журналиста. Тем более что собеседник открыл мне ранее неведомый мир, поведав о роли света на театральных подмостках.

Кто такие художники по свету

В театр пришел четыре года назад. До этого работал инженером в автосалоне. Поступившее предложение меня заинтересовало. Привлекло то, что здесь акцент сделан не на материальные вещи, а на творчество.

Начал работать осветителем. Полгода спустя вызвался написать световую партитуру для сказки «Золушка». В тот момент в театре не было штатного художника по свету, поэтому мою инициативу поддержали.

Профессионально на художника по свету не учился. Освоить специальность помогло любительское увлечение фотографией и техническая подготовка. Здесь очень много связано с электрикой, нужно иметь допуск на работу с 380 V.

Года два-три назад побывал на курсах театра «Сатирикон», на которых собрался весь цвет театральных художников, а перед нами выступили известные в этой области люди.

Да будет свет…

Профессионализм художника-осветителя оценивается по тому, насколько незаметна его работа зрителю. Если вы смотрите и вам все нравится, ничто не отвлекает от происходящего на сцене, значит, художник по свету на славу потрудился.

Мэтрами признаны три современных художника по свету. Каждый из них работает в своем стиле. Это Дамир Исмагилов (Большой театр), Глеб Фильштинский (Мариинский театр) и Алексей Попов (актер, режиссер, советский теоретик театра – прим. ProOren). У них подходы к построению света различаются. Я же не придерживаюсь какого-нибудь одного стиля, импровизирую.

Вот сейчас горит дежурный свет (указывает на сцену, где в это время рабочие устанавливают декорации для вечернего спектакля «Братишки»), не делая никаких акцентов. Он просто горит. Свет в спектакле позволяет усилить задумку режиссера, художника. Он создает атмосферу, сообщает о времени суток или года, с его помощью можно подчеркнуть эмоции, настроение. Все это можно сделать при помощи света, теней, полутонов.

Каждый цвет что-то значит. Человек в зависимости от эмоционального и физического состояния или даже наличия или отсутствия чувства голода по-разному воспринимает цвета. Как правило, цвет тревоги – черно-красный. Но художник-осветитель не может просто включить красный фонарь, тут все должно соответствовать музыке, мизансцене, мимике, жестам актеров. Это можно выразить в тонах, тенях, а не так - направил в лицо актера красный свет. Так не делается.

«Портянка» пультовика

Световая партитура - интересная вещь. Она обычно создается в двух видах. Первый вариант - это технический паспорт спектакля, каждая служба заполняет свою часть. Здесь все расписывается подробнейшим образом. Для чего это сделано? Чтобы вновь принятый сотрудник, ознакомившись с техпаспортом, мог сразу же включиться в работу. Но еще одну партитуру пультовик составляет для себя. Она выглядит так, как ему удобно.

В Москве видел партитуру размером с огромную портянку, края у нее все обтрепались, текст местами стерся. Но пультовики ее берегут, 10 лет идет спектакль, они принципиально ее не переписывают, потому что привыкли к ней. Наши «портянки» выглядят поприличнее (смеется).

Современные технологии значительно облегчили нашу работу. Раньше осветитель был все время в движении: нажимал на рычаги, переключал реостаты. Кстати, им приходилось работать в асбестовых комнатах, в которых стояла неимоверная жара.

Теперь же он отвечает за настройку статичных фонарей по точкам, следит за ходом спектакля и соответствием световой партитуре. Правда, бывают постановки, где предусмотрено много переключений. Если в первом акте запланировано 20 переключений света, то это нетрудная задачка для осветителя. Но, например, в «Свадьбе Кречинского» первый акт, длящийся один час 30 минут, происходит 60 переходов. Если подсчитать, то выходит, что каждые 1,5-2 минуты свет переключается. В некоторых сценах может включаться до ста разнонаправленных с различной интенсивностью, цветом и положением фонарей. В этом эпизоде они горят так, а в следующем - кардинально меняют свое положение. В такие моменты осветителю нельзя отвлекаться, он должен все контролировать.

В поисках черного света

Муки творчества?.. Бывают. Самое важное для меня – это понять замысел режиссера и художника.

В одном театре… В каком не скажу, у меня был случай. С режиссером из Казахстана занимались постановкой света. Друг с другом искали общий язык. Он попросил меня сделать на сцене черный свет. А как это сделать, если в природе он не существует? Все перепробовал, но все было не то. Разнервничался, потому что не понимал видения режиссера. Потом выключил все фонари. И тогда режиссер воскликнул: «Вот! Черный свет!».

Техническая начинка театра

Конечно, знаю репертуар театра наизусть. Помню не только реплики и жесты, но замечаю любые изменения. Например, что на несколько сантиметров сдвинуты декорации.

Такая мелочь ведет к изменению местоположения актера, мизансцены, соответственно, и световой партитуры. Артист может выпасть из света потому, что у меня указаны другие световые точки. Чаще всего такая ситуация возникает на гастролях: новая сцена, новое пространство, приходится совместно с монтировщиками корректировать расстановку декораций. А потом на репетициях объяснять артистам, куда можно ходить, а куда нельзя. Все-таки возможности нашего театра и возможности других театров очень сильно различаются.

У нас одна из лучших сцен в стране. Редкий провинциальный театр может похвастаться оборудованием, которое есть у нас. Худрук Рифкат Исрафилов во время реконструкции театра очень ответственно подошел к техническому оснащению театра. Большую помощь нам тогда оказал и главный художник Большого театра Дамир Исмагилов, он подсказал, какое оборудование нам необходимо приобрести. В техническом плане мы – уменьшенная копия Большого театра.

Стараюсь не зацикливаться, где хорошая сцена, а где плохая. Наоборот, даже интересно. Запомнились слова Константина Райкина, который когда-то сказал, что легко писать свет, когда в арсенале 500 прожекторов, но профессионал должен и с двумя-тремя фонарями справиться.

Театр – это…

С ходу и не ответишь на этот вопрос. Театр, наверное, всех привлекает творческой атмосферой. Но здесь должна быть и полная самоотдача. Приходится работать по 12 часов в сутки. Бывает, что домашние не видят меня по несколько дней: ухожу – все спят, прихожу – все спят. Но в таком ритме живут все: режиссеры, артисты, художники, сотрудники всех цехов… Другие и не приживутся.

О суевериях и бороде

У нас технически продвинутый цех, поэтому в суеверия не верим. Правда, если за неделю до премьеры не успел побриться, то не бреюсь пока она не состоится. Когда-то коллега рассказал про эту примету, с тех пор и не бреюсь (смеется). Не знаю, суеверие ли это или нет. Может, когда-нибудь нарушу традицию. А, с другой стороны, рисковать перед премьерой не хочется. Раз заведено, то пусть так и будет.

Учиться и учиться

Все стремления формулируются от премьеры к премьере: сделать спектакль запоминающимся, красивым, выразительным. Глобальных планов, например, уехать покорять столицу, нет. Знаю много региональных художников-осветителей, которые своей работой прославляют свои театры. Кстати, их частенько приглашают в Москву, чтобы поставить свет на столичных подмостках.

Все еще не считаю себя гуру в этом деле. Осветитель всю жизнь учится.

Фото из архива Оренбургского театра драмы

Читайте также: