Евгений Соя в Оренбурге: «Держи чистосердечное»

- Ты много раз бывал в турах и давал концерты во многих городах, на твой взгляд, чем провинция отличается от столицы?

- Различие есть по регионам. Юг – это открытая и веселая публика, обычно, под градусом. После каждого концерта в Сибири подходят люди и спрашивают, есть ли мне, где переночевать, не хочу ли я сходить в баню. Дарят варенье из сосновых шишек.

Поволжье – сложный регион для меня. Я дал здесь три концерта – все очень похожи друг на друга. Людей не много, но те, кто приходит – очень крутая публика.

- А в плане культуры различия провинции и непровинции заметны?

- Большая разница была 10 лет назад. Сейчас глобализация затронула все уголки России. Везде люди, по большей части, одинаковы. В 2011 году, приезжаешь в Кемерово, а там на тебя приходят неформалы, которых ты не видел года три. В футболках «Metallica», с пирсингом, в браслетах. Сейчас все в той или иной степени продвинутые, если они хотят такими быть. Нет разницы, где они живут. На концертах я провинциальности не вижу. Я могу с ней столкнуться на улице, в гостинице или в поезде. С такой деревянной провинциальностью, в негативном смысле.

- В 2013 году в одном из интервью ты сказал, что любишь современное искусство, но не любишь современного зрителя, потому что он не хочет вдумываться в искусство.

- Я свыкся с этой ситуацией. Время «фаст-фуда». Никто особо не углубляется ни в биографии, ни в причинно-следственные связи. Я не иду на поводу у такого зрителя, но понимаю, что это нормальная тенденция. Но я люблю своего зрителя, с ним приятно общаться.

- Не кажется, что художник намеренно стал усложнять искусство, делать его недоступным широкой публике?

- Сложно говорить про искусство в целом. У меня все так же, как и в 16 лет. Мне хочется что-то сказать себе, миру – я говорю стихами. Искусство ли это ради искусства – безусловно. Ради эго – тоже. Ради денег – вряд ли. Ради денег – концерты, выходы книг. В момент написания текста я остаюсь безумно чистым и честным человеком.

- Как ты лично переживал конфликт между Россией и Украиной?

- Я очень переживал, когда была война на Донбассе и гибли люди. Это вещи, на которые нельзя закрыть глаза и сказать «Это – политика, это не про нас», потому что это про нас. Когда менялись президенты и премьеры – я не обращал внимания. Знаешь, «Свобода – это когда не помнишь отчества у тирана», писал Бродский. Я живу по этим правилам.

- В каждом городе есть поэты и союзы писателей. Почему кто-то становится известным, а кто-то нет? Где грань между поэтом и человеком, который умеет рифмовать?

- Я думаю, сейчас превалируют неформальные тусовки. Мне рассказывали про ваш «Декадент». Такие движения являются величиной. Союзы писателей – это параллельный мир, в котором есть свои герои, награды, премии. Я никогда к такому серьезно не относился. В плане известности – есть много факторов, один из главных – желание, личная удача.

Какая грань между графоманом и поэтом? Я думаю – духовное призвание. Если человек чувствует, что он поэт – он таким и является. А если просто пописывает, но не чувствует, что это его жизнь – остается графоманом. Но в большей степени, наверное, это решается в какой-то небесной канцелярии.

- Какими словами ты бы охарактеризовал современную русскую культуру и украинскую?

- В Украине после Майдана появилась новая волна авторов. Современная украинская культура нацелена на Запад. Эти люди выросли на другой литературе, поэзии и делают это с другим посылом. Российская современная культура – что-то окольцованное пределами. Российская культура – это природа, поля, леса. А украинская – это архитектура.

- В одном из интервью ты говорил, что перешел на электронные книги, но сам выпускаешь бумажные, почему?

- Покупка моей книги, это не покупка поэзии, а респект автору. Человек пришел на концерт, ему понравилось настолько, что он хочет забрать кусочек домой. Я в книгах ничего не скрываю – все есть в интернете.

- Кто, на твой взгляд, главный русскоязычный поэт?

- Вера Полозкова. Наше знакомство перевернуло мое мнение об ее творчестве. Раньше она воспринималась мной как «поэтический продукт». Оказалось, что это серьезный, начитанный человек, глубоко переживающий свои тексты. Вера обязательно войдет в историю.

- В 60-х стадионы собирали поэты, сейчас – рэперы, как ты думаешь, это сигнал того, что поэзия теряет актуальность?

- Надо понимать, что в 60-х не было альтернатив. Если бы сейчас наступило похожее время, может, все было бы иначе. Сейчас значительно больше искусства. А нужны ли поэзии стадионы? Я думаю, нет. Хорошая поэзия – это элитарное искусство. Я не думаю, что ей нужно выходить на такой уровень. В то же время, я не думаю, что она должна оставаться в барах на 50 человек. Должно быть что-то среднее.

- А Хаски - поэт?

- Безусловно. Очень талантливый и интересный автор. Есть абстрактный хип-хоп. Кирилл Лермонтов из «Найтивыход» - очень крутой. Макулатура – очень сильные ребята, которые доносят свои мысли таким способом. Оксимирон и т.д. – они новый вид искусства.

- Рэп в состоянии заменить поэзию?

- Это абсолютно разные дисциплины. Футбол не заменит хоккей. Это другое течение. С тем же успехом можно говорить, что русский рок заменит поэзию. Все это мы уже проходили. Русский человек старается наделить смыслом все, что делает. Вот и все.